Пузырь номер два: Сланцевые разработки в США обрушат цены на нефть
США опять расширяют добычу сланцевой нефти, что грозит переизбытком предложения и падением цен на нее уже в 2019 году. Правда, основными пострадавшими окажутся сами США
На фоне глобальных политических коллизий между США, Россией, Европой, Китаем и Ираном, а также роста риска возникновения большой войны на второй план ушла тема американских сланцев, бывшая ключевой на протяжении 2012-2015 годов. Мир отвернулся от нее на этапе «конца революции», вызванного обвалом нефтяных котировок со 140 до 45 долларов за баррель.
Потом еще примерно полгода новостные каналы приводили цифры сокращения объемов, уменьшения бурения новых скважин и роста критичности уровня накопленной задолженности из-за торговли в убыток, затем тема окончательно утратила интерес аудитории
Рухнет нефть - рухнет рубль, но пока всё растет
Казалось, «сланцевая революция окончательно все». Но ряд нынешних событий позволяет в этом усомниться. Более того, анализ показывает, что по факту мы находимся в начале нового сланцевого цикла, способного уже через год, во второй половине 2019-го, оказать серьезное влияние на нефтяные цены в мире, а значит оказаться важным фактором в геополитике.
Плоха ли нефтяная игла?
Некоторое время назад было модно рассуждать о фатальности сырьевого проклятия и экономической разрушительности «сидения на нефтяной игле». Считалось, что подтверждением тому служат структуры экономики наиболее развитых западных стран, прежде всего США, где добыча и особенно экспорт «черного золота» составляли мизерные доли, ведь «умные люди зарабатывают на передовых технологиях».
Однако позднее выяснилось, что делали они это лишь потому, что собственных месторождений нефти не имели или, как в Америке, считали национальным стратегическим запасом, разработка которого была прямо запрещена законом на протяжении почти 70 лет.
Добыча сланцевой нефти. Фото: www.globallookpress.com
Все началось, как это часто у них бывает, с юридической лазейки. Запрет четко описывал территории, где «нельзя», но его авторы по незнанию тогда не упомянули сланцевые месторождения, добыча в которых считалась невозможной и экономически нецелесообразной. Сложно продавать нефть с себестоимостью в шесть-семь раз выше розничной цены тогдашнего рынка.
Сланец "сидит в засаде": Смогут ли Россия и ОПЕК противостоять нефтяной экспансии США
Но примерно в 2010 году начался так называемый «суперцикл» резкого и, что еще важнее, стабильного роста спроса на нефть, ставший мощным драйвером роста ее цены. Котировки пошли вверх еще с 1998 года, с 27 долларов за бочку, чтобы к 2008-му почти коснуться «сотни». Но потом громко лопнул американский ипотечный пузырь, обваливший все мировые рынки, включая нефтяной.
Тем не менее упавшая вдвое «нефтяная бочка» через два года не только отыграла откат, но пошла штурмовать новые ценовые высоты дальше. Вот тогда аналитики и сообразили – это суперцикл, в перспективе цена может добраться до 140-150, а то даже и 200 долларов.
В тот момент синергетический эффект дало совпадение двух факторов. Во-первых, являясь ведущим мировым потребителем нефти, США сильно нуждались в ее импорте. Расширение внутренней добычи сулило перспективу кардинально сократить закупки, а то и стать крупным нетто-экспортером «черного золота». Плюс к тому ожидалась еще и возможность хорошо заработать на экспорте, сокращая, в том числе, отрицательное сальдо внешнеторгового баланса страны. Во-вторых, пришедшие в себя после ипотечного краха американские инвесторы вдруг ощутили наличие огромных денег, которые жгли им руки по причине отсутствия рыночной возможности их инвестирования.
На этом фоне сланцевая революция выглядела вожделенным оазисом в пустыне. Американские капиталы рванули в сильно недооцененную сланцевую нишу.
Нефть кончится? Не смешите геологов!
Что это «порочная нефтяная игла», никого не волновало. Нефть является основой промышленной пирамиды. В среднем из одного барреля (158,98 литра) получается: 85,55 литра бензина; 25,36 литра дизтоплива; 20,82 литра авиационного керосина; 9 литров сольвента (смеси растворителей); 8,83 литра графитовой сажи; 5,68 литра мазута; 4,54 литра сжиженного газа; 3,03 литра битума; 1,51 литра смазочных масел и их компонентов; 2,68 литра прочих полезных веществ. Строго говоря, почти половина всего нас окружающего либо сделано из нефти, либо в своем производстве требует получаемых из нее материалов.
Фото: www.globallookpress.com
К примеру, метан с водородом дают аммиак, являющийся основой азотных удобрений, очень востребованных в сельском хозяйстве. Ароматические углеводороды дают сахарин, лекарства, красители и взрывчатые вещества. Этилен служит не только топливом в газовых горелках, но и является сырьем для производства пластмасс. Между прочим, нейлон женских колготок – это тоже нефть. Отказаться стать ключевым поставщиком всего этого, только потому что «игла»? Какая глупость!
Системный кризис инвестиционного капитализма
Сначала все шло хорошо. За четыре года совокупный объем сланцевой добычи подскочил в четыре раза – с 1,4 до 5,5 млн барр. в сутки. Геологи «нашли» семь крупных месторождений, из которых наиболее удобными и дешевыми к разработке оказались два: Пермский в Техасе (месторождение Alpine High и другие) и месторождение Bakken на границе с Канадой. Но потом начались сложности.
Геннадий Шмаль: Месторождения как женщины - требуют индивидуального подхода
Пока территорию столбили первопроходцы, почти все обходилось дешево – лицензии на добычу, аренда земельных участков, обеспечение расходными материалами (в первую очередь водой), сброс отработанной жидкости (технология гидроразрыва – весьма грязное дело). Себестоимость добычи держалась на уровне 55 долларов за баррель. Однако по мере роста количества желающих цены на все стали неуклонно повышаться, в итоге дотолкав себестоимость до отметки в 90 долларов.
Кроме того, сказывались и другие оборотные стороны добычи в сланцах. Это в обычном случае достаточно пробурить скважину до нефтеносного пласта – и все, знай себе греби деньги лопатой. Здесь после гидроразрыва скважина фонтанирует около полутора лет, в лучшем случае до трех, потом дебет резко падает. Еще два-три года его можно поддерживать искусственно – и все, нужно бурить следующую.
Но на волне первого успеха инвесторы стали выстраиваться в очередь, с удовольствием кредитуя нефтедобытчиков под будущие прибыли: биржевая цена «под 140» окупала все, а полыхавшая в полный рост «Арабская весна» обещала сильно сократить добычу на Ближнем Востоке, тем самым обеспечив Америке возможность заместить арабов в статусе ведущего поставщика нефти в мире. И счастье тогда бы длилось вечно.
Как лопнул пузырь
Фото: www.globallookpress.com
Но «внезапно» выяснилось, что примерно треть объемов торговли нефтью обеспечивается не промышленностью, а инвестиционными компаниями, покупающими нефть с целью спекуляции. Оглашение «начала суперцикла» привело их к мысли о выгодности перекладывания в нефть капиталов из областей, доходы давать переставших. Это продолжало стимулировать дальнейший рост цен, тогда как фактический рост объемов потребления заметно притормозил.
А потом пузырь лопнул. Как только аналитики заметили, что «росту все», началось великое бегство инвесторов. На рынке мгновенно возник значительный избыток предложений, и цены буквально рухнули, в течение полугода скатившись до 45 долларов.
Почему у Трампа не получается продавать газ в Европу
Некоторое время добытчики еще трепыхались, закрывая совсем выработанные скважины, консервируя те, где дебет существенно упал, отказываясь от модернизации уже пробитых, пытаясь выживать на пробитии новых. Но оборотный капитал быстро заканчивался, убытки лавинообразно росли. Начался всеобщий крах, затронувший не только самих добытчиков, но и отрасль в целом – от сервиса буровых установок до перевозчиков и банковского сектора, все это инвестировавшего.
Оздоровление рынка
И все же, как сейчас выяснилось, смерть пациента была лишь клинической. Выживанию помогли три причины.
Во-первых, кризис стряхнул с цен спекулятивную накипь, вернув себестоимость добычи к прежним 55-57 долларам. Во-вторых, когда сильнейшие поглощали слабейших, физические активы (скважины, участки, лицензии) переуступались с очень большими скидками. Ряд источников указывают, что некоторые сделки обеспечивали новым владельцам до 70-75% экономии.
Они получали уже готовые работающие и законсервированные скважины со всей инфраструктурой за треть, а то и за четверть цены, да еще зачастую без долговой нагрузки прежнего владельца.
В результате средняя себестоимость сланцевой отрасли сползла даже ниже 48 долларов, что позволило выжившим захеджировать риски на цене в 52 доллара за баррель – в основном путем подписания с покупателями твердых долгосрочных контрактов на гарантированные объемы с включением в схему страховых компаний. Это позволило стабилизировать денежный поток и успокоить все переменные в сложной нефтяной бизнес-модели.
Фото: www.globallookpress.com
Так нефтяники сумели пережить год самых низких цен, дотянув до второго квартала 2017 года, когда нефть снова поднялась до 60 и тихой сапой поползла вверх дальше. Правда, сполна воспользоваться конъюнктурой выжившие не смогли. Практически все объемы добычи оказались законтрактованы (в ряде случаев аж до 2023-2025 годов), а размер денежного потока массово наращивать новую добычу пока не позволял. Но тут сказался третий фактор – политика Дональда Трампа.
Глобальный рынок нефти: Как меняется расстановка сил после "провокаций" Трампа
Нефтяные корпорации потому и называются транснациональными, что работают они везде, вне зависимости от принадлежности конкретных участков. Пока их услуги требовались в России, в Иране, на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке, развитие добычи в самих Штатах их особо не интересовало по причине более низкой рентабельности.
Но развязанная Трампом жесткая санкционная война вариантов не оставила. Помогать добыче Ирана – нельзя, санкции и штрафы из-за выхода Вашингтона из «ядерной сделки». Помогать России (Восточная Сибирь, Дальний Восток, Северный Ледовитый океан) нельзя из-за санкций «за Крым и Украину». С Китаем тоже все сложно. Тут-то взоры Exxon Mobil и Chevron и обратились на возрождающиеся американские сланцы...
Но Permian и Bakken уже давно разобраны. Marcellus пока слишком сложен для разработки, техасский Eagle Ford из-за потепления столкнулся с острым дефицитом необходимой по технологии воды.
В результате осталось ранее слабо разрабатывавшееся месторождение Niobrara в Вайоминге, в первую очередь ее северная часть – Powder River с глубиной залегания пластов около 1200 метров. Там еще остаются дешевые земли, доступные ресурсы и самое главное – свободные трубопроводные мощности по перекачке нефти к потребителям.
Последнее, кстати, важно тем, что в основных регионах добычи пропускная способность близка к исчерпанию, что становится естественным препятствием дальнейшему наращиванию добычи.
Фото: www.globallookpress.com
Вторая сланцевая волна
В общем, пока суть да дело, особенно с весны 2017 года, США стали объемы нефтедобычи наращивать. Трамп не только расконсервировал старые запасы, но и отменил запрет на добычу на шельфе, введенный Обамой.
В результате по общему объему добычи нефти США вышли на планку в 10 млн барр. в сутки, что вплотную приблизило их к позициям лидеров – Саудовской Аравии (10,6 млн) и России (11 млн). Трамп радует нацию тем, что десять лет назад Америка покрывала импортом 60% своего потребления, тогда как в первом квартале 2018 года ей требовалось всего 20%. Но гораздо более важным вопросом становятся дальнейшие перспективы формирующегося тренда, уже получившего у специалистов неофициальное наименование «второй сланцевой волны».
В результате упомянутых выше событий в ближайшие два года американская сланцевая добыча имеет все шансы вырасти еще где-то от 0,9 (худший сценарий) до 1,6-1,8 (лучший сценарий) баррелей в сутки, подняв Америку на позицию ведущего нефтедобытчика планеты. С этого момента начинается большая и серьезная неопределенность.
Падение цен неизбежно
Излишек рыночного предложения после ценового краха 2014 года был компенсирован согласованным снижением добычи в странах ОПЕК и подписавшей с ними соглашение России (так называемый ОПЕК+). В результате удалось создать некоторый дефицит, плюс к тому мировая экономика сумела адаптироваться к последствиям санкционной войны 2014-2015 годов, что в сумме вернуло нефтяные котировки на траекторию роста. Призом за приложенные усилия как раз и является нынешнее пиковое значение 80 долларов за бочку Brent.
Что даст России альтернативная ОПЕК? О судьбе нового альянса
Однако такой уровень уже формирует существенный положительный денежный поток для американских сланцевиков, что снова открывает им двери в инвестиционные фонды. К тому же Exxon Mobil и Chevron обладают собственными солидными запасами ликвидности, которые они могут направить (и направят) на расширение добычи. Помимо этого, нефть опять приобретает привлекательность для финансовых спекулянтов.
Это создает основания для перспективы терминальной фазы предыдущего цикла, так как темпы потребления нефти промышленностью практически не изменились, а значит через какое-то время аналитики осознают, что добыча их слишком сильно обгоняет и... «все будет как всегда».
Фото: www.globallookpress.com
Остается лишь понять – когда. Ответ зависит от ОПЕК+. Если участники договора продолжат придерживаться политики сдерживания добычи, то при текущих темпах нового сланцевого бума в США аналитики называют рубежными 2021-2022 годы. Если же Россия и саудиты не станут смотреть, как Вашингтон нагло отжимает у них увеличивающуюся часть созданного их усилиями пирога и от соглашения откажутся, то, вероятнее всего, избыток предложения окажется критичным уже во второй половине 2019 года.
Мировая война за нефть: Куда качнется цена за баррель "черного золота"
Справедливости ради следует сказать, что уравнение это одним фактором не ограничивается. Тут сыграют результаты текущей конкуренции между Россией и США в Азии, прежде всего в Китае и Индии, куда Москва активно перенаправляет свою дешевую и легкую нефть из Сибири и новых месторождений Дальнего Востока.
Мировой рынок – это не столько общая абстракция, сколько конкретные ключевые потребители, а именно с ними Трамп развязал жестокую санкционную войну, тем самым открыв для нас хорошие перспективы. В результате может оказаться, что расширение сланцевой добычи создаст фатальный излишек не столько на всем мировом рынке, сколько в первую очередь локально на рынке США.
Не стоит забывать, что когда цены растут, потребители стараются страховаться длинными постоянными контрактами с фиксированной ценой. А значит, когда цены начнут падать, наше и саудовское предложение еще довольно долго сможет оставаться более выгодным хотя бы потому, что благодаря преимуществу в себестоимости мы сможем давать скидку от контракта для сохранения объемов сбыта.
Но в любом случае в предстоящие два года следует ожидать падения нефтяных цен, вероятно, до уровня 2015 года, то есть до «чуть более 50». Будет сложно.