Над гнездом сирийской войны поднялось знамя победы разума
В Сирии капитулировал город, с восстания в котором началась полноценная религиозная и гражданская война
Государственный флаг Сирии поднят в столице провинции Дараа. В городе Дараа. На площади Аль-Омари. Перед мечетью Аль-Омари.
А вокруг стояли сотни людей, восторженно приветствуя бойцов правительственной Сирийской арабской армии (САА). Они держали в руках портреты президента Башара Асада и размахивали флагами, где на белой полосе триколора лежали две красные звезды.
Не три, а две.
Фото: www.globallookpress.com
Символы и история
Чтобы оценить все политическое значение этой победы, надо вспомнить, что такое Дараа, и то, что с этой провинцией связано в истории гражданской войны в Сирии.
Сирия взяла под контроль границу с Иорданией
Дараа (или Даръа́, а еще точнее Дара`а, как будет правильнее, но на русском письме более режет глаз) — один из древнейших городов Сирии, еще из времен, когда здешняя земля называлась Ханааном. Его имя упоминается даже в древнеегипетских иероглифических табличках эпохи фараона Тутмоса III, то есть между 1490 и 1436 годами до н. э. Очень рано, еще на самой заре экспансии, в 636 году, был захвачен арабами. Это достаточно важно, ибо является одной из причин, отчего Дараа сегодня — один из тех центров, где имамы хранят в первоначальной строгости суннитские принципы ислама. То есть что? Да, вместе с мечетью Аль-Омари — один из центров суннитского фундаментализма, отчего постоянно вступал в трения со светскими властями Сирии.
Что еще важно? Что это — один из сугубо сельскохозяйственных регионов страны. С соответствующими патриархальными, деревенскими нравами, то есть обиталище еще и жгучего бытового консерватизма. И еще — что это самая граница с Иорданией, всего 13 км до нее от города. А Иордания — королевство так называемое хашимитское, то есть управляемое потомками прадеда пророка Мухаммада (мир ему и благословение). То есть консерватизм в кубе, хотя и без ваххабитского лихачества. Каковые ваххабиты тоже, фигурально говоря, через дорогу — в Саудовской Аравии. И денег у них много. По крайней мере, было. В ключевом 2011 году. Этакие сирийские «западэньци» — вот на кого похожи жители Дараа.
Фото: www.globallookpress.com
Спусковой крючок войны
Восстание здесь вспыхнуло в марте 2011 года. Центром его стала мечеть Омари. Как водится, после пятничной проповеди.
Но перед тем как люди взялись за оружие, произошло несколько важных событий.
Точнее говоря, важные события повстанческого характера тут происходили достаточно регулярно. Стоило только случиться засухе и поколебаться экономике арабской деревни. Это было еще при турках (и можно быть уверенными, что и до турок — при римлянах, например). К этому все привыкли, и обычно десяток повешенных и следующий урожайный год решали проблему.
Но в 2011 году все оказалось вдруг очень масштабно. Или не вдруг — это как посмотреть.
Мечеть Омари. Фото: www.globallookpress.com
Дело в том, что в 2006-2007 годах по всей Сирии (и не только в ней, конечно) началась грандиозная трехлетняя засуха. С памятным завершающим аккордом в 2010 году, когда от Архангельска до Найроби в меридиональном направлении расположилась гигантская стоячая волна антициклона. Если горели рязанские деревни, можно представить, что чувствовали люди в Дараа. И это при том, что уже в первый год засухи сельское хозяйство Сирии обрушилось в разы. А цены на зерно в разы же поднялись. Уничтожено было практически и все поголовье скота.
А дальше все по классике: толпы выброшенных из своих хозяйств голодных людей заполнили города. Но их желудкам перемена места жительства была безразлична, а у правительства уже не было достаточных резервов, чтобы закупать за границей достаточное количество продовольствия.
Революционная ситуация была на пороге.
Чтобы она переросла в революцию, нужно было совсем немногое — подтолкнуть жгучий голод жгучей идеей.
Ее в Дараа принесли адепты террористической группировки «Братья-мусульмане», которым, несмотря на идеологические трения, подкидывали денег саудовские ваххабиты.
Фото: www.globallookpress.com
Ну еще бы они этого не делали, когда они были основными спонсорами американской стратегии сокрушения и подчинения Большого Ближнего Востока через мятежи и восстания «арабской весны».
Германский парламент пригласил США выйти вон. Пока - из Сирии
Не сказать, что в Сирии эти мятежи начались с Дараа. Если уж на то пошло, то первые антиправительственные выступления начались еще 26 января 2011 года в городе Хасаке, где в полном соответствии с методичкой «арабской весны» совершил самосожжение некий исламист. Город был выбран неспроста — готовый пороховой ящик, где рядом друг с другом живут арабы и курды, сунниты и христиане. А вокруг еще одна сильно пострадавшая от засухи сельскохозяйственная провинция.
Но не сложилось. Не поднялись массы. Не помогли даже усилия Facebook`а организовать в городах Сирии «День гнева» против Асада и яростная пропаганда от телеканала «Аль-Джазира». Тогда и был запущен в Дараа следующий пункт методичики — «Онижедети».
Внезапно политически созревшие подростки стали писать на стенах антиправительственные лозунги. Их задержали. Якобы в полиции пытали. Далее — пятничная проповедь в мечети Омари, массовый поход родственников и «родственников» к полицейскому участку, чей-то первый выстрел, ответный огонь, «небесная сотня» (по факту — четверо убитых), похороны, переходящие в погромы, полиция, все более озверевающая от все большей беспомощности. Словом, «майдан», и даже без вариаций.
Фото: www.globallookpress.com
Вот тогда все и началось. Дошло вплоть до отставки правительства.
Геополитика и религиозно-экономическая война
Армия в конце концов взяла штурмом мечеть Омари, превращенную «Братьями-мусульманами» в штаб восстания, и поставила ситуацию под контроль. Но было поздно — «майданы» охватили всю Сирию, а их вожди начали объединяться в политико-боевые комитеты и центры.
В 2014 году война, носившая неярко выраженный, но явно религиозный характер — сунниты против всех, — обернулась, в частности, потерей Дараа правительственными войсками. В 2015 году дошло уже до того, что основные оппозиционные организации Сирии твердо назначили в Брюсселе (!), что Асад должен уйти, а в Женеве оппозиционеры уже делили его шкуру, согласовывая «Дорожную карту по спасению Сирии».
США хотят очистить границу Ирака от сирийской армии
Но вмешалась Россия. И на военном, и на политическом, и на дипломатическом уровне. И именно она, страна, где религиозные конфессии давно научились жить вместе, жить в сотрудничестве, жить во взаимном уважении взаимных различий и взаимных интересов, помогла осознать и сирийцам пагубность именно религиозной войны. Тут даже гражданская предпочтительнее... А не желающих осознавать это успокоила российская авиация.
Казалось, до торжества авторов антисирийского проекта был один шаг. Договор о строительстве газового трубопровода, который Дамаск заключил с Багдадом и Тегераном, согласно которому трубопровод этот выводил иранские энергоресурсы на Европу, заодно подпитывая и «шиитский пояс», был перечеркнут. Вместо него торжествовали саудовские ваххабиты, чей проект газопровода Катар — Сирия — Турция вырисовывался все более отчетливо. Сунниты торжествовали над шиитами. И США — над всеми, ибо именно Вашингтон плотно курировал саудовцев.
Фото: www.globallookpress.com
Вот в этом и есть истинные масштабы победы в Дараа, куда правительственные войска Сирии вошли даже без сопротивления. Ибо русские офицеры из центра по примирению договорились с боевиками группировки Шабаб ас-Сунна о капитуляции. Сирийский флаг перед мечетью Аль-Омари означает капитуляции самой геополитической концепции использования религиозных течений для сокрушения неугодных государств и непослушных режимов во исполнение американской экономической экспансии.
Оружие русского доминирования: От чего трясутся поджилки США
Ведь то, что началось в Дараа, было именно религиозным, а не гражданским расколом. Если сегодня посмотреть на карты 2015 года, то видно четко: оппозиционные силы в момент своего наибольшего успеха перед спасительным для Сирии вмешательством России занимали строго населенные суннитами территории. Не все, конечно, но все равно видно предельно четко, как, например, «успехи оппозиционеров» остановились ровно на той черте, за которой жили в основном алавиты. Не были взяты также христианские, шиитские селения и кварталы в крупных городах. В той же Хасаке, кстати. В Алеппо. В Дейр-эз-Зоре.
И только победы именно сирийской, именно арабской, вне конфессий осознающей себя армии позволили религиозную войну перевести в форму гражданской. А уже на этой стадии привнести (и заставить вспомнить) населению мысль, что они в первую очередь сирийцы. И жить им в одной стране. Несмотря на религиозные предпочтения.
И когда сирийцы это осознали, победы пошли нарастающим итогом.