Личный враг Гитлера: Как пленный лётчик Девятаев изменил ход войны

8 февраля 1945 года в немецком концлагере Пенемюнде на балтийском острове Узедом случилось происшествие, которое повергло в шок самого рейхсминистра авиации Германии Германа Геринга. Решив во всем разобраться лично, он приехал на место, прихватив с собой эсэсовских военных судей. Коменданта лагеря военнопленных, четырёх эсэсовцев из охраны и ещё нескольких солдат приговорили к расстрелу.

«Вы сволочи! Вы дали украсть бомбардировщик каким-то вшивым русским военнопленным! За это вы поплатитесь», - кричал Геринг.

Гвардии старший лейтенант, лётчик-истребитель, Герой Советского Союза Михаил Петрович Девятаев оставил воспоминания о том дне, когда заставил серьезно понервничать верхушку нацисткой Германии и извергов, контролировавших лагерь военнопленных. Он до самого последнего момента не был уверен, что сможет осуществить задуманное и вырваться из настоящего ада, создав при этом так много шума в Третьем рейхе. Но он также не мог предположить, что по прибытии на родину ему снова придется вернуться на нары, в тот же лагерь, где он уже когда-то был, находясь в плену у гитлеровцев.

При немцах Заксенхаузен был центральным политическим экспериментальным концентрационным лагерем смерти, где на заключенных испытывали самые изощренные способы умерщвления. Пленных расстреливали из пулеметов в специальных тирах, травили ядовитыми газами, помещали в газовые автомобили-душегубки с передвижными крематориями, на людях испытывали всевозможные отравляющие вещества, бризантные гранаты, ставили дьявольские медицинские опыты. Заксенхаузеном управлял лично глава СС Гиммлер. Из 200 тысяч человек, прошедших через эту кузницу смерти, 100 тысяч были зверски убиты.

Лагерь Заксенхаузен. Фото: www.globallookpress.com

В конце апреля 1945 года Заксенхаузен был освобожден советскими войсками и вплоть до 1950 года действовал уже как фильтрационный лагерь НКВД. Дважды чудо помогло Михаилу Девятаеву выбраться из этого страшного места. Первый раз он попал туда за то, что пытался организовать побег в другом лагере - Кляйнкенигсбергском. Вместе с сообщниками он рыл по ночам подкоп под забор с колючей проволокой и под комендатуру, планировал захватить у немцев оружие и освободить заключенных. Вот как описал Девятаев в книге «Побег из ада» то, в каких условиях люди, уставшие от дневной работы, по ночам рыли тоннель на свободу:

От грязи и нечистот, с которыми приходилось соприкасаться во время ночной работы, у многих товарищей головы покрылись струпьями, всё тело было усыпано болячками. Мои обожжённые руки превратились в сплошные кровоточащие раны, на ногах и животе появились фурункулы.

Заговорщиков вычислили, подвергли жестоким пыткам и отправили в Заксенхаузен для изощрённого умерщвления. От смерти Девятаева там спас обычный военнопленный, работавший при немцах в санитарном бараке. Он тайно сменил бирку смертника на полосатой робе приговоренному к казни лётчику на бирку штрафника, которая принадлежала некоему погибшему Григорию Никитенко. Именно под этим именем дальше проходил Девятаев в лагерных списках.

Наладив связи с лагерным подпольем, лейтенант раскрыл все карты и рассказал, кто он есть на самом деле: вовсе не украинский учитель Никитенко, а советский лётчик-истребитель Михаил Девятаев, мечтавший с детства о небе и самолётах, окончивший в 1940 году Первое Чкаловское военное авиационное училище им К.Е. Ворошилова, находившийся в действующей армии с 22 июня 1941 года, получивший за отличие в боях орден Красной Звезды, сбивший 9 немецких самолётов, из них - три бомбардировщика, летавший в авиадивизии Покрышкина с позывным «Мордвин», попавший в немецкий плен 13 июля 1944 года (был сбит в районе Львова и получил ранения), прошедший через два концлагеря - Лодзинский и Кляйнкенигсбергский, и направленный в Заксенхаузен для ликвидации.

Моя биография проста и обыкновенна, как и у большинства советских людей. Родился в 1917 году в бедной крестьянской семье села Торбеево (Мордовия) 13-м по счету ребенком. Наша семья влачила жалкое существование, еле перебиваясь с хлеба на воду, и поэтому моё появление на свет встретили без особой радости. Лишний рот! Но родился я под счастливой звездой,

- позже вспоминал Девятаев в книге «Побег из ада».

М. Девятаев. Фото: www.globallookpress.com

Про таких, как он, ещё говорят «везунчик» - иначе как объяснить, что выслушавшие его рассказ приговоренные к смерти подпольщики подкинули ему идею угона самолета и через тайные лагерные сети поспособствовали его переводу в немецкий концлагерь на балтийском острове Узедом, где в ракетном центре Пенемюнде гитлеровцы разрабатывали новое оружие Рейха - крылатые ракеты «Фау-1» и «Фау-2». Девятаева взяли на работу, как он говорил потом, «точно по заказу» - в аэродромную команду. Там он вместе с другими заключенными разгружал цемент, бетонировал взлётные полосы и... наблюдал за распорядком дня немцев. Работа была изнуряющая, с моря дул ледяной ветер, руки и ноги коченели от холода. Чтобы хоть как-то согреться, пленные надевали на себя под лохмотья бумажные мешки от цемента, за что их зверски избивали и грозили еще более суровыми наказаниями.

Девятаев сумел собрать команду единомышленников, которую посвятил в свой план по захвату вражеского самолета, каждого персонально просвещал в авиационных делах. Однажды, во время маскировки техники, ему даже удалось подсмотреть, как немецкие летчики подключали аккумуляторную тележку к бортовой сети, как запускали моторы, как обращались с арматурой кабины. Внимание уделялось каждой мелочи, ведь угонять предстояло бомбардировщик, а Девятаев был истребителем и не знал нюансов управления немецким «Хейнкелем-111». Планируемый побег чуть было не сорвало одно происшествие в бараке. Девятаев вступил в драку с заключенным, высказавшимся в поддержку немцев и собиравшимся пойти с ними на сотрудничество:

На крик в барак ворвались эсэсовцы, избили меня и приговорили к экзекуции «на десять дней жизни». Это означало, что в течение десяти дней меня будут убивать, больше этого срока я не проживу. Ежедневно меня стали избивать до потери сознания. Били чем попало от подъема до отбоя.

«Хейнкель-111». Фото: www.globallookpress.com

Поняв, что таких издевательств он может не выдержать, Девятаев решил действовать быстро и безотлагательно. Собравшись с последними силами, обсудив с товарищами все детали, он утвердил дату побега - 8 февраля. В тот день немцы, как обычно минута в минуту, отправились на обед, оставив на аэродроме лишь часовых. Заключенные подобрались к бомбардировщику, на котором летал сам командир немецкой авиачасти - кавалер ордена Железного креста 1-го класса, не без труда открыли кабину и забрались в самолет. Из-за волнения и сильных ран с гематомами руки отказывались слушаться Девятаева. Запустить двигатели и взлететь получилось не сразу. Немцы, заметив неладное, ринулись к самолету. Вот как этот решающий момент описал сам лётчик в книге «Побег из ада»:

Меня бросило в дрожь, волосы зашевелились на голове. Нет, не от страха, а от ненависти к проклятым мучителям. Отвращение к презренному врагу переполняло сердце гневом и жаждой мести. Живым они меня не возьмут теперь, но если придется умереть, то дорого заплатят за наши жизни! «За Родину!» — крикнул я товарищам, всем своим корпусом подавшись вперед, с силой сжимая штурвал и сектора газов, слившись воедино с работающими моторами… Дал полный газ моторам и отпустил тормоза. Самолет, словно конь, ринулся вперед на максимальной скорости, врезался в толпу гитлеровцев, давя их колёсами шасси.

Немцы подняли в небо истребители. От преследования угонщиков спасли облака. Однако самолет оказался в условиях слепого полёта и чуть было не свалился в штопор. Управление машиной Девятаев осваивал прямо в воздухе. Мимо пролетали немецкие «фокке-вульфы», возвращавшиеся с задания. Пилоты люфтваффе были крайне удивлены, увидев в кабине «Хейнкеля-111» людей в арестантских робах. Тем, кому было дано срочное поручение сбить угнанный бомбардировщик, не могли этого сделать, так как их боекомплекты были уже израсходованы. Уже на русской территории по самолету стали стрелять наши зенитки. Огнём пробило правое крыло и правое шасси. Чудом приземлившись на родной земле и оказавшись у своих, бывшие фашистские узники стали рассказывать невероятную историю своего побега.

Видя, какие мы измученные, солдаты на руках понесли нас в расположение своей части, находившейся на отдыхе после жаркого боя. И принесли не куда-нибудь, а прямо в столовую и сразу угостили солдатским обедом, вкуснее которого ничего нет на свете,

- вспоминал потом Девятаев.

Москва. 26 мая 1971 г. Герой Советского Союза М.П. Девятаев беседует с посетителями выставки в Центральном выставочном зале Москвы. Фото: Корзин Борис/Фотохроника ТАСС 

Однако ощущение свободы было недолгим. Лётчику предстояло вновь вернуться в до боли знакомый Заксенхаузен, который после победы работал как фильтрационный лагерь НКВД. Ему и другим участникам побега было необходимо пройти проверку, которая могла растянуться надолго, если бы в дело по воле случая не вмешался известный авиаконструктор Сергей Королёв. В сентябре 1945-го он приехал на остров Узедом, чтобы ознакомиться с секретными разработками вермахта. Там ему рассказали, что в лагере поблизости сидит летчик, которому удалось угнать самолёт со стратегического для немцев острова.

Так произошла встреча Королёва и Девятаева. Как потом стало известно, был угнан не просто фашистский бомбардировщик, а секретный самолёт с интегрированной системой радиоуправления и целеуказания от секретной крылатой ракеты большой дальности «Фау-2» на борту. Девятаев раздобыл точные координаты расположения стартовых площадок стратегических для Рейха ракет на базе Пенемюнде, что позволило нашим военным уничтожить не только «Фау-2», но и подземные цеха по производству урановой бомбы, а вместе с ними - и все надежды Гитлера на продолжение войны. 

Михаил Петрович Девятаев по ходатайству Королёва получил в 1957 году звезду Героя Советского Союза. Он дожил до 85 лет и был с почестями похоронен в 2002 году в Казани. Подвиг, который он совершил, заставил содрогнуться весь Третий рейх, а Гитлер и Геринг объявили лётчика своим личным врагом – ведь он так дерзко вмешался в их далекоидущие планы!