Им нужна был жертва – тётушка и подвернулась: Сергей Михеев о лжи "навальнят"

Олеся Лосева: После выписки из петербургской больницы Юдина довольно активно общалась с журналистами, рассказав, что выросла в семье диссидентов, ненавидит власть, поэтому и пошла на митинг. 

А затем адвокаты Юдиной неожиданно спрятали её в неизвестном месте, объясняя это "требованиями безопасности". С чего вдруг подобная секретность? Такой "манёвр" заставил многих вспомнить историю со Скрипалями в Лондоне: их местонахождение после отравления тоже засекретили.

Вся история вокруг Юдиной теперь обрастает домыслами. Многие задаются вопросом: зачем пошла, зачем приехала? Это что, на ваш взгляд, провокация?

Сергей Михеев: Я думаю, что это такая же провокация, как и все эти митинги. Надо прекрасно понимать, что там могли быть и люди заблуждающиеся, может, какие-то наивные, верящие во что-то. А есть профессиональные активисты, профессиональные провокаторы. Они и управляют всей ситуацией. Всё это чистой воды технология. Такие истории давно описаны, причём не только на российских примерах, но и на примерах многих других стран, той же Белоруссии, Украины и многих других. То же самое было и в Венесуэле.

Нужна была сакральная жертва – а тут тётушка подвернулась

Есть совершенно чёткие технологии управления протестом. Одной из частей этих технологий является наличие провокаторов, а также вот таких потенциальных жертв. Ведь им так не хватало жертвы, они её искали. Как же так, ни одного ребёнка не убили, даже не покалечили. Зато мы видели, как эти "ребёнки" нападают и бьют полицейских. И вдруг эта тётушка так вовремя появилась.

И вот теперь её выпускают вперёд: я диссидентка, я ненавижу власть независимо от того, какая она. А если честно продолжить – я ненавижу Россию независимо от того, какая она. Вот и всё.

То есть люди, во-первых, осознанно пошли на несанкционированное мероприятие. Во-вторых, осознанно проигнорировали предупреждение правоохранительных органов по поводу возможных конфликтов. И в-третьих, осознанно пошли на контакт с работниками полиции, провоцируя их на применение силы.

Наверное, можно сейчас обсуждать действия этого работника полиции, возможно, он поступил не совсем правильно, но тем не менее... А что он должен быть делать в этой ситуации? И не была ли это откровенная провокация?

Посмотрите, как действуют, скажем, полицейские в Европе и Америке в аналогичных случаях. Они вообще не церемонятся. Но почему-то никто не кричит у нас здесь в каких-нибудь оппозиционных СМИ, мол, смотрите, у нас полицейский беспредел и там полицейский беспредел, это ужасно и так далее. Нет, там всё хорошо, там всё, как надо, там можно бить, ломать носы, рёбра и всё остальное. А здесь нельзя.

Я считаю, им, организаторам акций протеста, нужна была сакральная жертва, им нужно было хоть что-нибудь, вокруг чего можно раздувать истерику. И с этой женщиной в какой-то момент даже что-то получилось, хотя сразу стало ясно, что ничего страшного с ней не произошло, выписали её быстро. И сейчас она, судя по многочисленным интервью, специально отобранным журналистами, чувствует себя нормально.

Всё это ложь политической активистки

– И вдруг ей стало плохо… пришлось вдруг прятать.

– Ну, понятно. Зато после этого стало намного удобнее ещё несколько дней крутить эту тему. Но все её признания говорят совсем не в её пользу. Потому что она не случайная старушка с авоськой. И она не просто какая-то ничего не понимающая мамаша, которая шла мимо и вдруг видит – тут такое дело, и она решила всех остановить. Нет, она осознанный политический активист, который совершенно осознанно действовал. И я думаю, что она напрашивалась на провокацию. Им нужна была какая-то жертва, вот эта тётя ею стала. Но сразу заговорили – шла мимо, увидела: "Сыночки, что же вы делаете?". А тут злой омоновец, который вовсе не омоновец, как дал ей ногой по голове, но не достал, попал в живот.

Но ведь всё это не так, всё это – осознанная ложь политической активистки, этакой "революционЭрши", которая жаждала попасть в такую историю. И она в неё попала.